The world offers itself to your imagination
Мне очень-очень-очень нужна бета по стилистике и грамматике, никто не сможешь помочь?^^
Автор: Мышь
Рейтинг: PG-13, потому что фэм-слэш
Жанр: romance
Пейринг: Гермиона/Луна
Дисклэймер: Этот фанфик не используется в материальных целях, все авторские права у г-жи Роулинг и Ко.
Размещение: Я не протестую, но желательно предупредить.
Саммари: Возможно, через много лет это пройдет. Пройдет моя странная любовь, извращение над тобой…и над собой. Сумасшествие. Каждодневная боль в груди, бешеный стук сердца, отчаянное желание крикнуть, что люблю. Но пока я всё также смотрю на тебя, не решаясь подойти, посмотреть в глаза, улыбнуться тебе.
Предупреждения: Внимание, микрофик aka почти драббл с возможным продолжением, ФЭМ-СЛЭШ и пространные рассуждения. Две главы как два маленьких кусочка большой недоделанной мозаики. Как-то так.
А мы на скорости невероятной
Разбиваемся без сожаления…
(С) Маша Badda Boo
Мое любимое занятие – смотреть, как трепещут твои ресницы, когда ветерок порывом пролетает по библиотеке. Видеть твои тонкие пальцы, перебирающие ветхие страницы. Ладони с маленькими точечками от чернил по всей ладони и едва заметной мозолью от пера. Наблюдать легкую улыбку, в которой растягиваются твои губы. Такие яркие, такие…желанные для меня. Я боюсь дышать, когда ты рядом – прекрасная и по-своему таинственная. Пропитанная почти неуловимым ароматом типографской краски, что исходит от твоих книг.
Я наблюдаю за тобой – каждый день, час, минуту… Нужно дорожить любой секундой, в течение которой я могу смотреть на тебя. Изучать. Запоминать. Оставлять в сердце. За всё то долгое время, что продолжается это сумасшествие, я придумала тысячи названий моим наблюдениям. Ни одно из них не стало верным или правильным. Слова для тебя это что-то священное, наравне с твоими любимыми книгами. Потому я не могу осквернять тебя глупыми и лишними названиями своей любви. Из многих слов я выбираю одно. Нужное.
Возможно, через много лет это пройдет. Пройдет моя странная любовь, извращение над тобой…и над собой. Сумасшествие. Каждодневная боль в груди, бешеный стук сердца, отчаянное желание крикнуть, что люблю. Но пока я всё также смотрю на тебя, не решаясь подойти, посмотреть в глаза, улыбнуться тебе.
Когда ты заговариваешь со мной, мне становится страшно. Так страшно, что я готова убежать – куда угодно, лишь бы прекратилась эта страшная пытка! Я знаю, что ты, как и многие, считаешь меня странной. Но я ведь не виновата – просто у каждого своя защита. Что поделать – мне приходится притворяться, чтобы люди, посмотрев на меня повнимательнее, не поняли, что я чувствую.
Я прячусь в улиточном домике, что всегда с собой, и тихо умираю от такой же сумасшедшей, как я сама, любви. Прикрываюсь маской, в любом случае более лицеприятной, чем мое настоящее «Я». И ради того, чтобы никто и никогда не узнал, НАСКОЛЬКО сильно я тебя люблю, приходится жертвовать. Но твой презрительный взгляд – слишком дорогая для меня цена, поверь…
Иногда, ты бываешь жестокой, сама того не замечая. Или, возможно, я просто принимаю всё слишком быстро к сердцу… Думаю, я никогда не узнаю этого. Ведь никогда не признаюсь в своих чувствах. Слишком велика опасность того, что ты замнешься, посмотришь на меня и спокойно, но отчего-то слегка смущенно, скажешь: «Прости, но…».
Лишь это меня и останавливает. Знаешь, если бы я хоть подозревала, что ты любишь девочек, то это меняло бы дело. У меня была бы надежда. Но, уверена, это не так. Я просто не имею права в это верить – ты для такого слишком правильная. Потому моя надежда умерла, не родившись.
Я начинаю бояться – тебя, любви, Хогвартса, а в первую очередь себя. Мне кажется, что меня прокляли, причем давно и надолго. А со временем проклятье стало привычкой, которая превратилась в привычную болезнь.
Эта болезнь заставляет меня мечтать только о тебе, жить тобой, любить тебя. Я отдаю всё в пустоту, воображая её тобой. Безграничная и прекрасная. А ещё самую малость пыльная, как твои книги. Пустота.
Пустоте я доверяю больше, чем людям. Ведь люди непостоянны, правда? Ведь люди – как вода. Меняющиеся каждую минуту, преподносящие сюрпризы с каждой новой каплей.
Сейчас я вспоминаю, как, когда ты пришла на Святочный бал, я первая увидела тебя. Раньше всех, даже раньше Крама! Он повернул голову, ища тебя, а я уже нашла. Как по веленью сердца – я просто знала, что ты там. Правда, это неудивительно…я сидела прямо рядом со входом. Тогда меня пригласил какой-то глупый хаффлпаффец, который поспорил с друзьями. Я слышала их подзуживающий шепоток , когда тебя вытолкнули ко мне:«Давай, давай! Слабак, не сможет, даже за миллион галеонов!» А он смог. Люди всегда такие – если поспорить, то горы перевернут, только бы выгода была.
А тогда, на балу…я заметила тебя и задержала дыхание. Просто не смогла дышать рядом с тобой, такой ты была…чужой, странной и нереально прекрасной. Такой же удивительной, как всегда, но как-то по-другому. И тогда я поняла, что мне нечего ждать. Не на что надеяться. Я могу просто стоять в стороне и наслаждаться твоим присутствием и легкими, редкими касаниями. Так я до сих пор и делаю.
Ведь кто я такая, чтобы быть с Гермионой Грейнджер, неповторимой и волшебной? Я просто-напросто влюбленная девчонка. Полоумная влюбленная девчонка по имени Луна Лавгуд…
Глава 2
От автора: Глава получилась немножко…другая, а ещё я попыталась объяснить чувства Луны к Гермионе и их природу. Получилось не очень-то хорошо. Впрочем, Луна – девушка странная, так что с ней всё может быть.
Учиться затаивать сбитое с толку дыханье небрежным касанием,
И не вычислять от себя до тебя расстояние, зная заранее.
(С) Маша Badda Boo - Кофемания.
Я до сих пор помню нашу первую встречу. В начале пятого курса, в поезде, ты вошла в купе. В сопровождении Рона, его сумасшедшей совы и своего кота. Крукшанкс, кстати, очень похож на Уизли. Такой же сумбурный, пушистый и рыжий-прерыжий. А ещё он относится к тебе также – ревнует без повода и безразличен, когда тебе нужна помощь. Кот мурлычет – я не сомневаюсь – когда у тебя болит голова и помогает. Прямо как Рон - в переносном смысле, конечно. Я сидела и читала «Придиру», журнал моего отца.
Так вот, ты вошла тогда – запыхавшаяся и ещё думающая про свое собрание префектов. Волосы были растрепаны, а глаза немного затуманены. Ты всегда погружена в свои мысли – наверняка прекрасные и возвышенные. Мне даже тогда так показалось.
А потом вы начали обсуждать что-то своё, гриффиндорское. И мне вдруг так захотелось оказаться рядом с однокурсниками. Не смотря на обзывательства, на прозвища – Полумна, Полоумная, Лунатичка, и тому подобное - я всё равно всех их знала и была там…к месту. Услышав знакомые имена - Гермиона перечислила наших префектов - я решила что-нибудь сказать.- С Падмой Патил ты был на Йольском балу,-заявила я уверенно. Рон вытаращился на меня, как на сумасшедшую - они наверняка тоже считают меня сумасшедшей, как и все, просто боятся сказать – и подтвердил,- Ну да, я помню.
Задумавшись, чтобы ещё такого сказать, я добавила,- Ей не очень понравилось. Она решила, что ты вел себя неприлично, потому что не стал с ней танцевать. Я бы так не подумала,-сказала я и добавила, качая головой,- Я танцевать не очень люблю.
Не зная, что ещё сказать, я уткнулась в свой журнал, только бы не смотреть на них. Я буквально чувствовала румянец на щеках. Пытаясь отвлечься, я начала представлять, что думает сейчас Гермиона. Наверное, про то, как ей повезло, что она и правда это заслужила… Во всяком случае, я сейчас думала именно так. А ещё думала, что она очень интересная. И что ей надо бы на Рейвенкло.
Позже я поняла, почему она попала на свой факультет. На Рейвенкло учатся те, кто любит понимать. Гермиона же Грейнджер любила заучивать. А это – две большие разницы. Такие же, как я и она.
Наша отдаленная похожесть становилась самой сильной разницей, какая только может быть. Светло-русые, прямые, мои волосы были противоположностью её темно-русых кудрей. Её карие глаза смотрели на мир уверенно. Мои же голубые – удивленно. Стиль нашей учебы был похож только успехами. Хотя, конечно, мне было далеко до нее. Просто я понимала, а она заучивала. Её обзывали заучкой и всезнайкой, потому, что завидовали. Меня обзывали сумасшедшей и полоумной. Порой мне начинало казаться, что и это правда. Но кто знает?
Я мечтала изменить наше отношение друг к другу. Я произносила все свои мысли по-сло-гам, и мне начинало казаться – это что-то меняет. Такими же способами я меняла свое отношение к ней. Постоянно думая про неё я начала считать, что прекрасно её знаю. Общались мы с ней довольно часто, но – коротко и сухо. Как соратники, которые раньше были врагами. Так общались Люпин со Снейпом – они не любили друг друга, но обязаны были пересекаться. Только вот я перестала понимать, что я чувствую к гриффиндорской отличнице.
Это было что-то наподобие дружбы, но только односторонней – от меня к ней. И только в моих мыслях. На деле же я жутко стеснялась, маскируя стеснение под странность. Она считала меня сумасшедшей, как и все. А я…я считала её прекрасной и немного таинственной.
Ну, например, Гермиона проводила в школьной библиотеке дни и ночи. Не удивлюсь, если плюшевого мишку ей тоже заменяла книга. Может, «История Хогвартса»?
Иногда я краем уха слышала, как в разговорах с друзьями она упоминает это название и улыбается – чуть-чуть самодовольно. Когда я снова услышала это – произнесенное немного гордо - название, то пошла в библиотеку.
Через месяц «История Хогвартса» была мной прочитана – от корки до корки. А на следующий день я поняла, что люблю Гермиону Грейнджер – сильно до сумасшествия.
Вскоре я с этим смирилась.
Автор: Мышь
Рейтинг: PG-13, потому что фэм-слэш
Жанр: romance
Пейринг: Гермиона/Луна
Дисклэймер: Этот фанфик не используется в материальных целях, все авторские права у г-жи Роулинг и Ко.
Размещение: Я не протестую, но желательно предупредить.
Саммари: Возможно, через много лет это пройдет. Пройдет моя странная любовь, извращение над тобой…и над собой. Сумасшествие. Каждодневная боль в груди, бешеный стук сердца, отчаянное желание крикнуть, что люблю. Но пока я всё также смотрю на тебя, не решаясь подойти, посмотреть в глаза, улыбнуться тебе.
Предупреждения: Внимание, микрофик aka почти драббл с возможным продолжением, ФЭМ-СЛЭШ и пространные рассуждения. Две главы как два маленьких кусочка большой недоделанной мозаики. Как-то так.
А мы на скорости невероятной
Разбиваемся без сожаления…
(С) Маша Badda Boo
Мое любимое занятие – смотреть, как трепещут твои ресницы, когда ветерок порывом пролетает по библиотеке. Видеть твои тонкие пальцы, перебирающие ветхие страницы. Ладони с маленькими точечками от чернил по всей ладони и едва заметной мозолью от пера. Наблюдать легкую улыбку, в которой растягиваются твои губы. Такие яркие, такие…желанные для меня. Я боюсь дышать, когда ты рядом – прекрасная и по-своему таинственная. Пропитанная почти неуловимым ароматом типографской краски, что исходит от твоих книг.
Я наблюдаю за тобой – каждый день, час, минуту… Нужно дорожить любой секундой, в течение которой я могу смотреть на тебя. Изучать. Запоминать. Оставлять в сердце. За всё то долгое время, что продолжается это сумасшествие, я придумала тысячи названий моим наблюдениям. Ни одно из них не стало верным или правильным. Слова для тебя это что-то священное, наравне с твоими любимыми книгами. Потому я не могу осквернять тебя глупыми и лишними названиями своей любви. Из многих слов я выбираю одно. Нужное.
Возможно, через много лет это пройдет. Пройдет моя странная любовь, извращение над тобой…и над собой. Сумасшествие. Каждодневная боль в груди, бешеный стук сердца, отчаянное желание крикнуть, что люблю. Но пока я всё также смотрю на тебя, не решаясь подойти, посмотреть в глаза, улыбнуться тебе.
Когда ты заговариваешь со мной, мне становится страшно. Так страшно, что я готова убежать – куда угодно, лишь бы прекратилась эта страшная пытка! Я знаю, что ты, как и многие, считаешь меня странной. Но я ведь не виновата – просто у каждого своя защита. Что поделать – мне приходится притворяться, чтобы люди, посмотрев на меня повнимательнее, не поняли, что я чувствую.
Я прячусь в улиточном домике, что всегда с собой, и тихо умираю от такой же сумасшедшей, как я сама, любви. Прикрываюсь маской, в любом случае более лицеприятной, чем мое настоящее «Я». И ради того, чтобы никто и никогда не узнал, НАСКОЛЬКО сильно я тебя люблю, приходится жертвовать. Но твой презрительный взгляд – слишком дорогая для меня цена, поверь…
Иногда, ты бываешь жестокой, сама того не замечая. Или, возможно, я просто принимаю всё слишком быстро к сердцу… Думаю, я никогда не узнаю этого. Ведь никогда не признаюсь в своих чувствах. Слишком велика опасность того, что ты замнешься, посмотришь на меня и спокойно, но отчего-то слегка смущенно, скажешь: «Прости, но…».
Лишь это меня и останавливает. Знаешь, если бы я хоть подозревала, что ты любишь девочек, то это меняло бы дело. У меня была бы надежда. Но, уверена, это не так. Я просто не имею права в это верить – ты для такого слишком правильная. Потому моя надежда умерла, не родившись.
Я начинаю бояться – тебя, любви, Хогвартса, а в первую очередь себя. Мне кажется, что меня прокляли, причем давно и надолго. А со временем проклятье стало привычкой, которая превратилась в привычную болезнь.
Эта болезнь заставляет меня мечтать только о тебе, жить тобой, любить тебя. Я отдаю всё в пустоту, воображая её тобой. Безграничная и прекрасная. А ещё самую малость пыльная, как твои книги. Пустота.
Пустоте я доверяю больше, чем людям. Ведь люди непостоянны, правда? Ведь люди – как вода. Меняющиеся каждую минуту, преподносящие сюрпризы с каждой новой каплей.
Сейчас я вспоминаю, как, когда ты пришла на Святочный бал, я первая увидела тебя. Раньше всех, даже раньше Крама! Он повернул голову, ища тебя, а я уже нашла. Как по веленью сердца – я просто знала, что ты там. Правда, это неудивительно…я сидела прямо рядом со входом. Тогда меня пригласил какой-то глупый хаффлпаффец, который поспорил с друзьями. Я слышала их подзуживающий шепоток , когда тебя вытолкнули ко мне:«Давай, давай! Слабак, не сможет, даже за миллион галеонов!» А он смог. Люди всегда такие – если поспорить, то горы перевернут, только бы выгода была.
А тогда, на балу…я заметила тебя и задержала дыхание. Просто не смогла дышать рядом с тобой, такой ты была…чужой, странной и нереально прекрасной. Такой же удивительной, как всегда, но как-то по-другому. И тогда я поняла, что мне нечего ждать. Не на что надеяться. Я могу просто стоять в стороне и наслаждаться твоим присутствием и легкими, редкими касаниями. Так я до сих пор и делаю.
Ведь кто я такая, чтобы быть с Гермионой Грейнджер, неповторимой и волшебной? Я просто-напросто влюбленная девчонка. Полоумная влюбленная девчонка по имени Луна Лавгуд…
Глава 2
От автора: Глава получилась немножко…другая, а ещё я попыталась объяснить чувства Луны к Гермионе и их природу. Получилось не очень-то хорошо. Впрочем, Луна – девушка странная, так что с ней всё может быть.
Учиться затаивать сбитое с толку дыханье небрежным касанием,
И не вычислять от себя до тебя расстояние, зная заранее.
(С) Маша Badda Boo - Кофемания.
Я до сих пор помню нашу первую встречу. В начале пятого курса, в поезде, ты вошла в купе. В сопровождении Рона, его сумасшедшей совы и своего кота. Крукшанкс, кстати, очень похож на Уизли. Такой же сумбурный, пушистый и рыжий-прерыжий. А ещё он относится к тебе также – ревнует без повода и безразличен, когда тебе нужна помощь. Кот мурлычет – я не сомневаюсь – когда у тебя болит голова и помогает. Прямо как Рон - в переносном смысле, конечно. Я сидела и читала «Придиру», журнал моего отца.
Так вот, ты вошла тогда – запыхавшаяся и ещё думающая про свое собрание префектов. Волосы были растрепаны, а глаза немного затуманены. Ты всегда погружена в свои мысли – наверняка прекрасные и возвышенные. Мне даже тогда так показалось.
А потом вы начали обсуждать что-то своё, гриффиндорское. И мне вдруг так захотелось оказаться рядом с однокурсниками. Не смотря на обзывательства, на прозвища – Полумна, Полоумная, Лунатичка, и тому подобное - я всё равно всех их знала и была там…к месту. Услышав знакомые имена - Гермиона перечислила наших префектов - я решила что-нибудь сказать.- С Падмой Патил ты был на Йольском балу,-заявила я уверенно. Рон вытаращился на меня, как на сумасшедшую - они наверняка тоже считают меня сумасшедшей, как и все, просто боятся сказать – и подтвердил,- Ну да, я помню.
Задумавшись, чтобы ещё такого сказать, я добавила,- Ей не очень понравилось. Она решила, что ты вел себя неприлично, потому что не стал с ней танцевать. Я бы так не подумала,-сказала я и добавила, качая головой,- Я танцевать не очень люблю.
Не зная, что ещё сказать, я уткнулась в свой журнал, только бы не смотреть на них. Я буквально чувствовала румянец на щеках. Пытаясь отвлечься, я начала представлять, что думает сейчас Гермиона. Наверное, про то, как ей повезло, что она и правда это заслужила… Во всяком случае, я сейчас думала именно так. А ещё думала, что она очень интересная. И что ей надо бы на Рейвенкло.
Позже я поняла, почему она попала на свой факультет. На Рейвенкло учатся те, кто любит понимать. Гермиона же Грейнджер любила заучивать. А это – две большие разницы. Такие же, как я и она.
Наша отдаленная похожесть становилась самой сильной разницей, какая только может быть. Светло-русые, прямые, мои волосы были противоположностью её темно-русых кудрей. Её карие глаза смотрели на мир уверенно. Мои же голубые – удивленно. Стиль нашей учебы был похож только успехами. Хотя, конечно, мне было далеко до нее. Просто я понимала, а она заучивала. Её обзывали заучкой и всезнайкой, потому, что завидовали. Меня обзывали сумасшедшей и полоумной. Порой мне начинало казаться, что и это правда. Но кто знает?
Я мечтала изменить наше отношение друг к другу. Я произносила все свои мысли по-сло-гам, и мне начинало казаться – это что-то меняет. Такими же способами я меняла свое отношение к ней. Постоянно думая про неё я начала считать, что прекрасно её знаю. Общались мы с ней довольно часто, но – коротко и сухо. Как соратники, которые раньше были врагами. Так общались Люпин со Снейпом – они не любили друг друга, но обязаны были пересекаться. Только вот я перестала понимать, что я чувствую к гриффиндорской отличнице.
Это было что-то наподобие дружбы, но только односторонней – от меня к ней. И только в моих мыслях. На деле же я жутко стеснялась, маскируя стеснение под странность. Она считала меня сумасшедшей, как и все. А я…я считала её прекрасной и немного таинственной.
Ну, например, Гермиона проводила в школьной библиотеке дни и ночи. Не удивлюсь, если плюшевого мишку ей тоже заменяла книга. Может, «История Хогвартса»?
Иногда я краем уха слышала, как в разговорах с друзьями она упоминает это название и улыбается – чуть-чуть самодовольно. Когда я снова услышала это – произнесенное немного гордо - название, то пошла в библиотеку.
Через месяц «История Хогвартса» была мной прочитана – от корки до корки. А на следующий день я поняла, что люблю Гермиону Грейнджер – сильно до сумасшествия.
Вскоре я с этим смирилась.
-
-
09.01.2008 в 13:58Спасибо!
-
-
09.01.2008 в 14:04-
-
31.01.2008 в 22:42devil Aston martin я польщена.^^`
-
-
02.10.2008 в 20:52-
-
18.04.2009 в 22:21