Название: Наше небо
Автор: Millennium
Бета: Маргот
Пейринг: Лили Эванс/нжп
Рейтинг: PG
Категория: фем-слеш
Жанр: флафф, наверное, хотя какой жанр может быть у зарисовки на полтора листа?
Оказ от прав: все для тети Ро.
Краткое содержание: Они не говорили этого вслух, но мир находили даже в облаках.
Предупреждения: чуть-чуть нецензурщины.
От автора: Arhaeopteryx посвящается. Я знаю, ты не любишь сопли, но я ничего не могу с собой поделать.
Ты ушла из моей жизни, даже если эта ее часть не совсем настоящая. Мне тебя не хватает, любимая.
читать дальшеНебо голубое, а облака – белые. Большие и, наверное, мягкие на ощупь. Девочка щурится, глядя на желтый диск солнца, неторопливо, почти катастрофически медленно ползущий к полосе горизонта. Там, у самого края, небо светлеет, из голубого становясь почти белым. И облака, похожие на клочки сахарной ваты, ползут вслед за солнцем.
Девочка сидит на холодных ступенях, вытянув вперед ноги. На коленях ссадины, юбка помята. А кеды и вовсе напоминают нечто, пережеванное минимум раз. На камне сидеть холодно, но вскоре привыкаешь и даже не замечаешь, как медленно, но верно немеют ноги. Это уже потом они дадут о себе знать, а пока – голубое небо и облака, похожие на сахарную вату.
Девочка держит на коленях безнадежно порванную мантию и, все так же глядя на солнце, лениво размышляет о вещах житейских. Когда мать узнает о мантии, громовещателя не избежать. Опять весь курс ржать будет. А облака все-таки красивые. Кажется, протяни руку, схвати одно. И на вкус оно будет сладким.
Сзади – громкий топот и вопль:
- Какого хрена?!
Девочку передергивает. Резко выдыхая, бурчит:
- Не нервничай, Эванс…
- Не нервничай?! – сзади раздается какой-то булькающий звук. «Наверное, ядом захлебнулась», - подумала девочка, скосив карие глаза в сторону хижины лесничего. Крылатые вепри – такие большие, что их видно даже со школьного крыльца – деловито топчутся на огороде. Грязные, свиньи.
- Ты…ты…ты хоть понимаешь, как я нервничала? – совладав с приступом нецензурщины, клацает зубами Лили и буравит темную голову взглядом, исполненным праведного гнева. Девочка никак не реагирует, разве что колено чешет.
- Ага. Ну, ты меня нашла – кстати, поздравляю, - что дальше? – Оборачивается. Лили дрожь пробирает – взгляд этих карих глаз отнюдь не радостный. Такой иногда снится под утро.
Отчего-то Эванс краснеет.
- Вот еще! Больно ты нужна мне, - врет, старательно показывает язык и отворачивается. Пламенным вихрем взметнулись рыжие волосы.
Брюнетка задумчиво рассматривает Лили в воинственной позе a la «я обиделась» и, негромко крякнув, выдает:
- Дура ты, Эванс. – И отворачивается.
- От дуры слышу, Рокбелл, - насупившись, огрызается гриффиндорка. Стоит. Пялится на расслабленную спину кареглазой, мрачно думает о том, как бы хотелось запустить в эту язву помидором. Желательно сгнившим.
Вдруг темноволосая девочка через плечо бросает:
- Долго ты там стоять будешь?
Лили неохотно делает шаг к ступеням и, чуть помедлив, раздраженно опускается на холодный камень, подмяв под себя мантию. Но все равно чувствует неприятный холодок.
Даже если бы все кентавры Запретного Леса напали в этот момент на Хогвартс и Лили в частности, она бы ни за что не встала с места.
Некоторое время девочки сидят молча. Брюнетка, лениво сощурившись, всё смотрит на размытую полосу горизонта, Лили же глубоко вдыхает полной грудью. Воздух пахнет травой, терпким дыханием осени и сладкой ватой. Странное, нереальное сочетание, но, в конце концов, это же Хогвартс, убеждает себя Эванс.
- Я, наверное, не пойду на Предсказания.
- Не иди, - равнодушно.
- Я имею в виду, лучше бы было позаниматься Трансфигурацией. – Лили искоса смотрит на прямой профиль Рокбелл, ищет хоть какую-то реакцию на себя. Видит только безмятежную леность. Вздохнув, продолжает: - У меня никак не получается…
- Заткнись, а? – Брюнетка поворачивается к Лили, касается ее лица взглядом и сдувает себе с глаз челку. Длинные темные пряди конвульсивно дрогнули, лишь чуть сместившись вправо.
Лили почти обиженно смотрит на девочку. Шмыгает носом и, словно взяв себя в руки, громко и раздраженно заявляет:
- Ты совсем спятила, да? Я с тобой по-человечески, а ты…Флобер-червь в общении и то приятней, - фыркает, отводит взгляд. Смягчается. Сощурившись, смотрит на слепящий диск солнца.
- Ты когда-нибудь перестанешь, Сэм? – роняет в воздух почти что с безнадегой.
Саманта долго смотрит на отражение солнечного света в рыжих волосах, прежде чем ответить:
- Перестану? – Почти что удивляется.
- Ага. Быть такой задницей. – Почти что серьезно.
Рокбелл как будто задумывается. По крайней мере, Лили не слышит ничего, кроме шелеста травы, далеких птичьих трелей и, кажется, едва различимого свиста бладжеров на квидитчном поле.
Лили почти что вздрагивает, когда горячая, удивительно теплая ладонь накрывает ее пальцы. Кожа подруги сухая, чуть шершавая. Расчудесная.
Мятый шелест юбки по камню. Теперь девочки сидят впритык.
Лили густо краснеет. Рокбелл задирает голову, длинная челка падает с глаз. Облака все такие же пушистые, похожие на клубы сахарной ваты. Сэм не любит сладкое, но какая разница?
Лили что-то хочет сказать, но передумывает и вместо этого тоже задирает голову.
И правда…Облака красивые. Наверное, почти что сладкие на вкус.
Через три дня девочки поссорятся, Лили будет плакать по ночам, а Саманта все так же смотреть на облака, но теперь уже в одиночестве. Еще через год Лили вычеркнет события третьего курса из жизни, заведет массу друзей, и все вместе они будут обсуждать хогвартские сплетни за столиком в «Трех метлах», тогда как Сэм родители заберут из школы. Пройдет еще два долгих года, прежде чем одним октябрьским утром Эванс увидит заметку в «Ежедневном пророке» о том, что химеры напали на учеников Хиллингтонской школы волшебства в Уэльсе, когда те самовольно пытались их приручить. Двое ранено, еще трое погибли. Несколькими часами позже Лили краем уха услышит от семикурсницы, что среди хиллингтонских глупцов была «Сэмми Рокбелл, и она…». Далее последуют судорожные рыдания рейвенкловки и неумелое утешение слизеринца, а Лили… Эванс скажет единственное «О», поднимется в гриффиндорскую гостиную и примет, наконец, приглашение Джеймса Поттера на свидание.
После, когда однажды они будут гулять в Хогсмиде, облака уже не покажутся сахарными. И дело не в том, что в ноябре небо тяжелое, свинцовое, совсем нет. Просто память – странная штука.