сферический хомяк в вакууме
Несколько подарочных драбблов и мини-фиков. На персонажей Роулинг не претендую)
Название: Неизлечимая.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Роза Уизли/Луна Лавгуд, Гермиона Уизли, Рон Уизли, Хьюго Уизли.
От автора: написано ко дню рождения Крошка Капризуля Хоч.
читать дальшеА кто-то мне говорил: уймись,
Ты так юна (по-английски - мисс)
Все проходит. И это пройдет.
Но я мимо библий люблю ее.
(с) Яшка Казанова
- Ещё чаю? – интересуется миссис Гермиона Уизли у своей гостьи. Луна замолкает, пару секунд вглядывается в лицо подруги, точно пытаясь сообразить, чего она хочет, и кивает. Чай, булькая, переливается из пузатого белого чайничка в чашку, а Луна продолжает свой рассказ о Твердоносых Голововёртах, которых они с Рольфом искали в джунглях Амазонки. Хьюго слушает её увлечённо, с восторгом, машинально отправляя в рот одну конфету за другой. Родители заинтересованно улыбаются, но время от времени обмениваются понимающими взорами.
А Роза смотрит на Луну. Отслеживает взглядом каждое её движение – передала отцу Розы вазочку с вареньем, поправила своё ожерелье, парой штрихов набросала на бумажной салфетке того самого Голововёрта... Лучше было бы, наверное, вообще не смотреть на неё, так ведь не получается.
Роза больна. Болеет она нечасто, зато и каждая хворь её значительна. Серьёзная травма головы, полученная при падении с дерева – звучит, точно издевательская шутка – в девять лет. Укус плотоядного тюльпана на уроке травологии – в одиннадцать. Влюблённость в чокнутую подругу родителей – в пятнадцать, если не раньше. Редко, но метко.
В чокнутую. Да, именно это себе Роза постоянно и напоминает – в чокнутую, сумасшедшую, ненормальную. Самое ужасное – в замужнюю взрослую женщину, для которой она, Роза, по-прежнему ребёнок. Однако подобные попытки вернуть себя с небес на землю ни к чему не приводят. И считать Луну сумасшедшей не получается – она ведь просто немножко другая, выброшенная из сказки в действительность. И добрая, и красивая – очень, очень красивая, кто бы что ни говорил. Роза смотрит, как Луна ищет в сумке колдографии, сделанные в джунглях, и мысленно перебирает воспоминания, чем-то тоже схожие с колдографиями – Луна на праздновании дня рождения тёти Джинни, в белом платье, делающем её похожей не то на вейлу, не то на ангела; Луна с чайной розой в волосах, поливающая цветы в своём саду; Луна помогает Розе завязать сзади бант на новом платье, близко-близко стоит, касается руками. Роза чувствует себя коллекционером воспоминаний. Всё, что у неё есть, это они – и надежда на скорейшее выздоровление. Или на то, что...
Нет. Ерунда.
Всё устаканится. Завтра Роза пойдёт вместе с Алом на эту вечеринку, где будет полным-полно красивых парней. Будет знакомиться с ними, флиртовать. Будет лечиться ими от Луны, которую сегодня, когда она будет уходить, поцелует в щёку – детская привязанность, что тут такого?
А завтра – лечение, усиленная терапия. Забываться, как только можно, и к чёрту репутацию девочки-отличницы...
Но вернуться – наверняка ведь – думая о её тонких чертах и рассеянной улыбке.
Название: отсутствует.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Нарцисса-ещё-Блэк/Беллатрикс-уже-Лестрейндж.
От автора: ко дню рождения Рэбушко.
читать дальшеБелла выныривает из толпы и, едва Нарцисса ступает на перрон, хватает сестру за руку. Крепко, по-хозяйски, как держит маленький ребёнок любимого плюшевого медведя: мой, не отдам никому, сам играть буду. Перед аппарацией Цисси только успевает заметить, что Белла довольно, практически победоносно улыбается, да подумать, что родители будут волноваться: они наверняка уже ждут её где-то здесь, на вокзале. А она не придёт.
Оказавшись на новом месте, наверное, сперва следовало бы наброситься на старшую сестру с расспросами: где мы, куда ты вообще меня притащила? Но Нарцисса первым делом спешит проверить, не делся ли куда её чемодан: когда аппарируешь, случиться может всякое. А к подобному поведению Беллатрикс Цисси уже привыкла.
И, если уж на то пошло, не всё ли равно, где они?
- Ничего с твоим багажом не случилось, как видишь, - небрежно бросает Белла. Тёмный каскад её волос контрастирует с ярко-алым платьем – Беллатрикс красива, как пламя в камине, которое сожжёт всё, что ему ни кинь. Вздор, какой ещё камин? Такое пламя в него не загонишь. – Иди сюда, я тебя поцелую.
Сестринский поцелуй в их случае – в губы. Долгий, жадный. Перед тем, как отстраниться, Беллатрикс проводит по губам Нарциссы кончиком языка.
- Поздравляю с окончанием школы, сестрёнка. Ты стала совсем большая.
- Да, - соглашается Нарцисса, оглядываясь по сторонам. – Спасибо за поздравления, Белла. Ты теперь живёшь здесь?
- Мы живём здесь. С Руди.
- Ах, да.
От упоминания имени Лестрейнджа Нарциссе сразу становится неуютно. Осматриваясь, точно ожидая, что Рудольфус сейчас заглянет в комнату или выступит из-за длинной бордовой оконной шторы, Цисси усаживается в стоящее у круглого столика кресло. Белла тем временем достаёт из буфета два бокала и бутылку вина.
- Белое. Как ты, Цисси.
- Где твой муж?
- У него дела.
О том, с кем дела у Рудольфуса Лестрейнджа, Нарциссе известно. И что Беллатрикс ко всем этим делам отношение имеет – тоже. Цисси знает обо всём этом немного, и то, что она знает, ей не слишком нравится. Но переубеждать Беллу в чём-либо она не собирается: заведомо бессмысленно. Белла всегда поступает только так, как сама считает нужным. Да и Цисси для неё не авторитет.
Нарциссе, если честно, авторитетом быть не хочется. Ей только хочется, чтобы её любили.
- За тебя, Цисси.
- За нас.
Никакого «нас», конечно же, нет. Несмотря на любовь. Нарцисса отпивает глоток вина, не сводя глаз с портрета, висящего на стене: Рудольфус и Беллатрикс Лестрейндж в день свадьбы, два года назад. Портрет немагический, но изображённый на нём вместе со своей женой молодой мужчина – представительный, выглядящий несколько старше своих лет – кажется, тоже смотрит на Нарциссу. Напоминает: ты здесь чужая.
Беллатрикс любит своего мужа.
- Когда состоится твоя помолвка с Люциусом? – интересуется Белла.
- Через месяц...
Два года назад, когда Белла выходила замуж, Цисси казалось, что привычный мир трещит по швам. И настоящая жизнь – не существование, а жизнь – закончилась. Впоследствии оказалось – нет, всё не так просто. Ведь Беллатрикс любит её.
Белла никого не обманывает, она просто действительно любит двоих...
- Хорошая партия. Он далеко пойдёт... ты будешь жить, как королева, Цисси.
...и двоим желает добра. И Цисси очень боится, что не сможет так же. Любить кого-то одного будет слишком больно: её будущий муж этим «кем-то» точно не станет.
- Я не хочу выходить за него.
- Ты боишься?
Белла наклоняется к ней:
- Брак – это очень серьёзно, Цисси. Но есть вещи, преградой для которых он стать не может, - будничным голосом объясняет. Накрывает ладонь Нарциссы своей, переворачивает, проводим по запястью ногтем – словно вены перерезает.
Когда Беллатрикс так на неё смотрит, Нарцисса не боится ничего.
- Я всё понимаю, - взволнованно шепчет она, - я всё сделаю правильно.
- Конечно, - уверенно кивает Белла. – Я в тебе не сомневаюсь.
Беллатрикс действительно любит двоих. И Нарцисса, если понадобится, сможет так же.
Ради той из двоих, кого она всегда будет любить больше.
Название: Феерические дуры.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Лили Луна Поттер/Виктуар Уизли, Джинни Уизли/Флёр Делакур.
От автора: в подарок Семчий.
читать дальше...Мир вращается, друзья мои,
Всё возвращается, друзья мои.
Однажды летом наступит вечер,
И мы пойдем с тобой друг другу навстречу,
И отдадим друг другу ключи от наших самых сокровенных городов:
Такое дело - любовь.
(с) Башня Rowan, «Обводный канал»
Из-за шума, доносящегося из гостиной, практически ничего не слышно. Лили прижимается одним ухом к двери, другое зажимает ладонью, чтобы не отвлекали посторонние звуки. Жалко, что под рукой нет Удлиннителя Ушей – ну так кто ж знал, что он может пригодиться. Ведь вообще-то она не из тех, для кого подслушивание чужих разговоров – излюбленное хобби; наоборот, занятие это прескверное – она всегда так считала. Только сейчас без этого не обойтись. Лили очень, очень важно знать, о чём говорят сейчас на кухне дома Уизли, и для чего этот разговор был начат. Лили не может позволить себе уйти.
- Видишь, что творится? – это мама, это в её голосе всё нарастает и нарастает гнев. Гнев – и какое-то странное... злорадство, что ли? Или ненависть? Или это всё только чудится, кажется, а на самом деле мать всего-навсего раздражена? – Женщины вашего рода – какое-то проклятье для нас, Флёр.
- Виктуар настолько же нашего рода, насколько и вашего, - а это Флёр, жена дяди Билла, её мелодичный голосок и характерное «р» - почти сгладившееся, впрочем, за годы жизни в Англии. – Ты считаешь меня виновной? Может быть, ты думаешь, что я её специально воспитывала так, чтобы она...
Ох, плохая была идея признаться во всём маме, ох, плохая. Не надо было идти на поводу у томящего, иссушающего желания излить душу. Если уж выговариваться, то кому-нибудь совершенно незнакомому, тому, кто забудет тебя, едва ты развернёшься и уйдёшь. «Эй, мистер, постойте! Да-да, вы, в чёрной мантии и коричневой шляпе. Вам, кстати, не говорили, что сочетание так себе? Ну ладно, не о том речь. Знаете, мистер, я люблю Виктуар Уизли, свою двоюродную сестру, самую прекрасную девушку на Земле. Да, давно. Нет, не знает. Да, я уверена, гиппогриф меня раздери! Люблю её – безумно. Кто перебесится, я? Ха. Вы, кажется, куда-то спешили?»
Но ведь дёрнул же чёрт за язык. Вот теперь и наслаждайся...
И слушай, слушай. Ни слова не упусти.
- Да не думала я ни о чём таком! Просто... знаешь что? Я ей мешать не стану. Мозги вправлять, проповеди читать – не стану. Потому что не хочу, чтобы она страдала, потому что не хочу возненавидеть твою дочь – а я возненавижу её, если продолжу наблюдать, как Лили из-за неё мучается. Я знаю, тебе всё это не нравится, но...
- С чего ты взяла, что мне это не нравится?
Тишина. Судорожный вздох. Снова. Снова.
- Я же просто любила Билла, Джинни. И сейчас люблю. А то, что я тогда...
- Замолчи... Флегма.
- Неужели ты всё ещё...
- Замолчи!
А потом – выкрикнутое невесть чьим (не успела разобрать) голосом заклинание, и дверь распахивается, дверь отбрасывает от себя Лили, как что-то мерзкое и противное, отбрасывает прямо в стену напротив. Лили ударяется о вешалку для мантий, и несколько одеяний, шурша, падает на пол.
- Ты подслушивала, Лили? – с интересом, а не с недовольством интересуется Флёр. Каскад светлых локонов на голове, нежно-голубое изысканное платье – само совершенство, а не женщина. Мама, хоть и тоже красавица, выглядит сейчас блёкло рядом с ней. Да и взгляд у неё какой-то... затравленный. Бессильный.
- Да, - а чего увиливать? Что вы, тётя Флёр, я так. Мимо проходила.
Мерлин или ещё кто-нибудь, сделайте Лили Луну невидимой. Или хотя бы превратите в мантию наподобие тех, что на вешалке.
- Ага, - задумчиво кивает Флёр. Мама делает шаг вперёд, кладёт Лили руки на плечи.
Лили прячет глаза.
- Виктуар сейчас в саду, - произносит мама. Она уже не смотрит затравленно – скорее решительно. – Иди и скажи ей всё. Сейчас.
- Не нужно, мам.
- Иди!
Мать сжимает плечи Лили так, будто хочет их сломать.
***
Виктуар сидит на ступеньках, ведущих к чёрному ходу «Норы», и курит. Заслышав шаги, она вздрагивает и встревоженно оборачивается.
- Не кури, - говорит Лили и немножко пугается своего приказного тона.
Вик вновь отворачивается – не хочет, похоже, чтобы кузина видела её заплаканные глаза и красный нос. Но и уйти не просит, и не отодвигается, когда Лили присаживается рядом с ней. Только тихо замечает:
- Платье запачкаешь.
- Своё запачкать не боишься?
- Да фиг с ним... какая разница.
«Она вся, кажется, соткана из сигаретного дыма, - думает Лили, - что ж, благодаря братьям я всё равно уже стала пассивным курильщиком».
- Не грусти из-за Теда. Он ещё триста раз пожалеет.
- Лили, только ни слова о Тедди, пожалуйста, - Виктуар откладывает сигарету и умоляюще смотрит на Лили. – Мы с ним, в конце концов, не муж и жена, пусть уходит к кому хочет и встречается с кем хочет...
- Ну да, да. Только лучше тебя он всё равно никого не найдёт.
- Естественно, где ж другую такую феерическую дуру взять...
- Не говори ерунды. Ты охрененная.
Виктуар хрипло смеётся:
- Какая я?
- Охрененная, Вик.
Они целуются на деревянных ступеньках, а вокруг трещат сверчки, а в доме по-прежнему не стихает веселье и играет музыка (какой же бабушкин день рождения без пения песен Селестины Уорлок?). У Виктуар нежные губы, нежная кожа, нежные волосы, в которые хочется опять и опять зарываться пальцами. На щеках – солёные слезинки.
- Я люблю тебя. Не плачь.
- Господи, Лили, какая ты...
- Дура. Феерическая.
...Джиневра Поттер возвращается к гостям с бокалом вина в руке и, улыбаясь, направляется к мужу, болтающему с Роном о ценах на Летучий Порох. Джиневра Поттер верит в свою дочь и знает: та поступит, как велит ей сердце. А сердце порой – лучший советчик.
И на этот раз всё будет иначе. Хоть и не для неё.
Название: Неизлечимая.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Роза Уизли/Луна Лавгуд, Гермиона Уизли, Рон Уизли, Хьюго Уизли.
От автора: написано ко дню рождения Крошка Капризуля Хоч.
читать дальшеА кто-то мне говорил: уймись,
Ты так юна (по-английски - мисс)
Все проходит. И это пройдет.
Но я мимо библий люблю ее.
(с) Яшка Казанова
- Ещё чаю? – интересуется миссис Гермиона Уизли у своей гостьи. Луна замолкает, пару секунд вглядывается в лицо подруги, точно пытаясь сообразить, чего она хочет, и кивает. Чай, булькая, переливается из пузатого белого чайничка в чашку, а Луна продолжает свой рассказ о Твердоносых Голововёртах, которых они с Рольфом искали в джунглях Амазонки. Хьюго слушает её увлечённо, с восторгом, машинально отправляя в рот одну конфету за другой. Родители заинтересованно улыбаются, но время от времени обмениваются понимающими взорами.
А Роза смотрит на Луну. Отслеживает взглядом каждое её движение – передала отцу Розы вазочку с вареньем, поправила своё ожерелье, парой штрихов набросала на бумажной салфетке того самого Голововёрта... Лучше было бы, наверное, вообще не смотреть на неё, так ведь не получается.
Роза больна. Болеет она нечасто, зато и каждая хворь её значительна. Серьёзная травма головы, полученная при падении с дерева – звучит, точно издевательская шутка – в девять лет. Укус плотоядного тюльпана на уроке травологии – в одиннадцать. Влюблённость в чокнутую подругу родителей – в пятнадцать, если не раньше. Редко, но метко.
В чокнутую. Да, именно это себе Роза постоянно и напоминает – в чокнутую, сумасшедшую, ненормальную. Самое ужасное – в замужнюю взрослую женщину, для которой она, Роза, по-прежнему ребёнок. Однако подобные попытки вернуть себя с небес на землю ни к чему не приводят. И считать Луну сумасшедшей не получается – она ведь просто немножко другая, выброшенная из сказки в действительность. И добрая, и красивая – очень, очень красивая, кто бы что ни говорил. Роза смотрит, как Луна ищет в сумке колдографии, сделанные в джунглях, и мысленно перебирает воспоминания, чем-то тоже схожие с колдографиями – Луна на праздновании дня рождения тёти Джинни, в белом платье, делающем её похожей не то на вейлу, не то на ангела; Луна с чайной розой в волосах, поливающая цветы в своём саду; Луна помогает Розе завязать сзади бант на новом платье, близко-близко стоит, касается руками. Роза чувствует себя коллекционером воспоминаний. Всё, что у неё есть, это они – и надежда на скорейшее выздоровление. Или на то, что...
Нет. Ерунда.
Всё устаканится. Завтра Роза пойдёт вместе с Алом на эту вечеринку, где будет полным-полно красивых парней. Будет знакомиться с ними, флиртовать. Будет лечиться ими от Луны, которую сегодня, когда она будет уходить, поцелует в щёку – детская привязанность, что тут такого?
А завтра – лечение, усиленная терапия. Забываться, как только можно, и к чёрту репутацию девочки-отличницы...
Но вернуться – наверняка ведь – думая о её тонких чертах и рассеянной улыбке.
Название: отсутствует.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Нарцисса-ещё-Блэк/Беллатрикс-уже-Лестрейндж.
От автора: ко дню рождения Рэбушко.
читать дальшеБелла выныривает из толпы и, едва Нарцисса ступает на перрон, хватает сестру за руку. Крепко, по-хозяйски, как держит маленький ребёнок любимого плюшевого медведя: мой, не отдам никому, сам играть буду. Перед аппарацией Цисси только успевает заметить, что Белла довольно, практически победоносно улыбается, да подумать, что родители будут волноваться: они наверняка уже ждут её где-то здесь, на вокзале. А она не придёт.
Оказавшись на новом месте, наверное, сперва следовало бы наброситься на старшую сестру с расспросами: где мы, куда ты вообще меня притащила? Но Нарцисса первым делом спешит проверить, не делся ли куда её чемодан: когда аппарируешь, случиться может всякое. А к подобному поведению Беллатрикс Цисси уже привыкла.
И, если уж на то пошло, не всё ли равно, где они?
- Ничего с твоим багажом не случилось, как видишь, - небрежно бросает Белла. Тёмный каскад её волос контрастирует с ярко-алым платьем – Беллатрикс красива, как пламя в камине, которое сожжёт всё, что ему ни кинь. Вздор, какой ещё камин? Такое пламя в него не загонишь. – Иди сюда, я тебя поцелую.
Сестринский поцелуй в их случае – в губы. Долгий, жадный. Перед тем, как отстраниться, Беллатрикс проводит по губам Нарциссы кончиком языка.
- Поздравляю с окончанием школы, сестрёнка. Ты стала совсем большая.
- Да, - соглашается Нарцисса, оглядываясь по сторонам. – Спасибо за поздравления, Белла. Ты теперь живёшь здесь?
- Мы живём здесь. С Руди.
- Ах, да.
От упоминания имени Лестрейнджа Нарциссе сразу становится неуютно. Осматриваясь, точно ожидая, что Рудольфус сейчас заглянет в комнату или выступит из-за длинной бордовой оконной шторы, Цисси усаживается в стоящее у круглого столика кресло. Белла тем временем достаёт из буфета два бокала и бутылку вина.
- Белое. Как ты, Цисси.
- Где твой муж?
- У него дела.
О том, с кем дела у Рудольфуса Лестрейнджа, Нарциссе известно. И что Беллатрикс ко всем этим делам отношение имеет – тоже. Цисси знает обо всём этом немного, и то, что она знает, ей не слишком нравится. Но переубеждать Беллу в чём-либо она не собирается: заведомо бессмысленно. Белла всегда поступает только так, как сама считает нужным. Да и Цисси для неё не авторитет.
Нарциссе, если честно, авторитетом быть не хочется. Ей только хочется, чтобы её любили.
- За тебя, Цисси.
- За нас.
Никакого «нас», конечно же, нет. Несмотря на любовь. Нарцисса отпивает глоток вина, не сводя глаз с портрета, висящего на стене: Рудольфус и Беллатрикс Лестрейндж в день свадьбы, два года назад. Портрет немагический, но изображённый на нём вместе со своей женой молодой мужчина – представительный, выглядящий несколько старше своих лет – кажется, тоже смотрит на Нарциссу. Напоминает: ты здесь чужая.
Беллатрикс любит своего мужа.
- Когда состоится твоя помолвка с Люциусом? – интересуется Белла.
- Через месяц...
Два года назад, когда Белла выходила замуж, Цисси казалось, что привычный мир трещит по швам. И настоящая жизнь – не существование, а жизнь – закончилась. Впоследствии оказалось – нет, всё не так просто. Ведь Беллатрикс любит её.
Белла никого не обманывает, она просто действительно любит двоих...
- Хорошая партия. Он далеко пойдёт... ты будешь жить, как королева, Цисси.
...и двоим желает добра. И Цисси очень боится, что не сможет так же. Любить кого-то одного будет слишком больно: её будущий муж этим «кем-то» точно не станет.
- Я не хочу выходить за него.
- Ты боишься?
Белла наклоняется к ней:
- Брак – это очень серьёзно, Цисси. Но есть вещи, преградой для которых он стать не может, - будничным голосом объясняет. Накрывает ладонь Нарциссы своей, переворачивает, проводим по запястью ногтем – словно вены перерезает.
Когда Беллатрикс так на неё смотрит, Нарцисса не боится ничего.
- Я всё понимаю, - взволнованно шепчет она, - я всё сделаю правильно.
- Конечно, - уверенно кивает Белла. – Я в тебе не сомневаюсь.
Беллатрикс действительно любит двоих. И Нарцисса, если понадобится, сможет так же.
Ради той из двоих, кого она всегда будет любить больше.
Название: Феерические дуры.
Автор: Gella von Hamster.
Рейтинг: PG.
Персонажи и пейринги: Лили Луна Поттер/Виктуар Уизли, Джинни Уизли/Флёр Делакур.
От автора: в подарок Семчий.
читать дальше...Мир вращается, друзья мои,
Всё возвращается, друзья мои.
Однажды летом наступит вечер,
И мы пойдем с тобой друг другу навстречу,
И отдадим друг другу ключи от наших самых сокровенных городов:
Такое дело - любовь.
(с) Башня Rowan, «Обводный канал»
Из-за шума, доносящегося из гостиной, практически ничего не слышно. Лили прижимается одним ухом к двери, другое зажимает ладонью, чтобы не отвлекали посторонние звуки. Жалко, что под рукой нет Удлиннителя Ушей – ну так кто ж знал, что он может пригодиться. Ведь вообще-то она не из тех, для кого подслушивание чужих разговоров – излюбленное хобби; наоборот, занятие это прескверное – она всегда так считала. Только сейчас без этого не обойтись. Лили очень, очень важно знать, о чём говорят сейчас на кухне дома Уизли, и для чего этот разговор был начат. Лили не может позволить себе уйти.
- Видишь, что творится? – это мама, это в её голосе всё нарастает и нарастает гнев. Гнев – и какое-то странное... злорадство, что ли? Или ненависть? Или это всё только чудится, кажется, а на самом деле мать всего-навсего раздражена? – Женщины вашего рода – какое-то проклятье для нас, Флёр.
- Виктуар настолько же нашего рода, насколько и вашего, - а это Флёр, жена дяди Билла, её мелодичный голосок и характерное «р» - почти сгладившееся, впрочем, за годы жизни в Англии. – Ты считаешь меня виновной? Может быть, ты думаешь, что я её специально воспитывала так, чтобы она...
Ох, плохая была идея признаться во всём маме, ох, плохая. Не надо было идти на поводу у томящего, иссушающего желания излить душу. Если уж выговариваться, то кому-нибудь совершенно незнакомому, тому, кто забудет тебя, едва ты развернёшься и уйдёшь. «Эй, мистер, постойте! Да-да, вы, в чёрной мантии и коричневой шляпе. Вам, кстати, не говорили, что сочетание так себе? Ну ладно, не о том речь. Знаете, мистер, я люблю Виктуар Уизли, свою двоюродную сестру, самую прекрасную девушку на Земле. Да, давно. Нет, не знает. Да, я уверена, гиппогриф меня раздери! Люблю её – безумно. Кто перебесится, я? Ха. Вы, кажется, куда-то спешили?»
Но ведь дёрнул же чёрт за язык. Вот теперь и наслаждайся...
И слушай, слушай. Ни слова не упусти.
- Да не думала я ни о чём таком! Просто... знаешь что? Я ей мешать не стану. Мозги вправлять, проповеди читать – не стану. Потому что не хочу, чтобы она страдала, потому что не хочу возненавидеть твою дочь – а я возненавижу её, если продолжу наблюдать, как Лили из-за неё мучается. Я знаю, тебе всё это не нравится, но...
- С чего ты взяла, что мне это не нравится?
Тишина. Судорожный вздох. Снова. Снова.
- Я же просто любила Билла, Джинни. И сейчас люблю. А то, что я тогда...
- Замолчи... Флегма.
- Неужели ты всё ещё...
- Замолчи!
А потом – выкрикнутое невесть чьим (не успела разобрать) голосом заклинание, и дверь распахивается, дверь отбрасывает от себя Лили, как что-то мерзкое и противное, отбрасывает прямо в стену напротив. Лили ударяется о вешалку для мантий, и несколько одеяний, шурша, падает на пол.
- Ты подслушивала, Лили? – с интересом, а не с недовольством интересуется Флёр. Каскад светлых локонов на голове, нежно-голубое изысканное платье – само совершенство, а не женщина. Мама, хоть и тоже красавица, выглядит сейчас блёкло рядом с ней. Да и взгляд у неё какой-то... затравленный. Бессильный.
- Да, - а чего увиливать? Что вы, тётя Флёр, я так. Мимо проходила.
Мерлин или ещё кто-нибудь, сделайте Лили Луну невидимой. Или хотя бы превратите в мантию наподобие тех, что на вешалке.
- Ага, - задумчиво кивает Флёр. Мама делает шаг вперёд, кладёт Лили руки на плечи.
Лили прячет глаза.
- Виктуар сейчас в саду, - произносит мама. Она уже не смотрит затравленно – скорее решительно. – Иди и скажи ей всё. Сейчас.
- Не нужно, мам.
- Иди!
Мать сжимает плечи Лили так, будто хочет их сломать.
***
Виктуар сидит на ступеньках, ведущих к чёрному ходу «Норы», и курит. Заслышав шаги, она вздрагивает и встревоженно оборачивается.
- Не кури, - говорит Лили и немножко пугается своего приказного тона.
Вик вновь отворачивается – не хочет, похоже, чтобы кузина видела её заплаканные глаза и красный нос. Но и уйти не просит, и не отодвигается, когда Лили присаживается рядом с ней. Только тихо замечает:
- Платье запачкаешь.
- Своё запачкать не боишься?
- Да фиг с ним... какая разница.
«Она вся, кажется, соткана из сигаретного дыма, - думает Лили, - что ж, благодаря братьям я всё равно уже стала пассивным курильщиком».
- Не грусти из-за Теда. Он ещё триста раз пожалеет.
- Лили, только ни слова о Тедди, пожалуйста, - Виктуар откладывает сигарету и умоляюще смотрит на Лили. – Мы с ним, в конце концов, не муж и жена, пусть уходит к кому хочет и встречается с кем хочет...
- Ну да, да. Только лучше тебя он всё равно никого не найдёт.
- Естественно, где ж другую такую феерическую дуру взять...
- Не говори ерунды. Ты охрененная.
Виктуар хрипло смеётся:
- Какая я?
- Охрененная, Вик.
Они целуются на деревянных ступеньках, а вокруг трещат сверчки, а в доме по-прежнему не стихает веселье и играет музыка (какой же бабушкин день рождения без пения песен Селестины Уорлок?). У Виктуар нежные губы, нежная кожа, нежные волосы, в которые хочется опять и опять зарываться пальцами. На щеках – солёные слезинки.
- Я люблю тебя. Не плачь.
- Господи, Лили, какая ты...
- Дура. Феерическая.
...Джиневра Поттер возвращается к гостям с бокалом вина в руке и, улыбаясь, направляется к мужу, болтающему с Роном о ценах на Летучий Порох. Джиневра Поттер верит в свою дочь и знает: та поступит, как велит ей сердце. А сердце порой – лучший советчик.
И на этот раз всё будет иначе. Хоть и не для неё.