[fslash]

Снежинки

Написано для  Lilly~, которая хотела : « Нимфадору/Гермиону, что-нибудь с ночным небом, дымом от костра и глупыми школьными записочками»

Гермиона уже минуты две непрерывно чихала, склонившись над толстенным, пыльным фолиантом. Она чихала, смешно морща нос и прикрывая рот ладонью. Правильно, вот и не надо было лезть на самую верхнюю полку за этой старой, обветшалой книгой. И совершенно не важно, что здесь есть такие интересные рецепты зелий, все равно половину компонентов не достать.

- Гермиона, скажи, ну сколько можно учиться? – Тонкс крикнула так громко и неожиданно, что гриффиндорка от испуга подскочила на месте, уронив книгу на пол. Та упала с оглушительным стуком, поднимая гору пыли и вызывая у Гермионы новый приступ чихания.

Тонкс рассмеялась. Волосы ее поменяли цвет с фиолетового на розовый, а глаза стали внезапно такими счастливыми-счастливыми, и немного хитрыми.

- Гермиона, - сказала она слегка нараспев, смешно растягивая слова, - дорогая, давай ты оставишь эту старую и пыльную книгу отдыхать на полу, а мы пойдем прогуляемся по саду, идет? Когда ты в последний раз была на улице?

Гермиона возмущенно поджала губы и слегка раздраженно посмотрела на аврора.

- Ты ничего не понимаешь, Тонкс, у меня нет времени гулять. Мне еще нужно…

- Ну, что, что тебе нужно? – она опять захохотала, беря Гермиону за руку, направляясь к выходу из семейной библиотеки Блэков. – Ты и так все знаешь, и даже больше, чем необходимо.

- Но на улице уже темно, ночь, - попробовала протестовать Гермиона, замедляясь на ходу, как только могла.

- Тем более, хватит учиться!

Неусыпный оптимизм женщины невольно передался и Гермионе, и она уже довольно уверенно зашагала, крепко держась за ладонь Тонкс, совсем как маленькая девочка.

В глубине души Гермиона знала, что все это не из-за дурацкой книги, пыли, или редких компонентов. Нет, конечно, она бы никогда не стала плакать в пустой, пыльной библиотеке из-за неудавшегося зелья. Ну, разве что на первом-втором курсе. Во всем виновата очередная дурацкая ссора с Роном. После которой Гермиона спряталась в библиотеке, в которую никто никогда не заходит. Потому что на Гриммаулде и так есть чем заняться. Но все же девушке было так обидно и больно, когда он сказал это. Да как Рон мог вообще предположить такое, еще и в такой гнусной форме? Никогда, никогда она больше не простит этого глупого мальчишку. И пусть снова закидывает ее своими дурацкими, глупыми записочками с пошлыми признаниями… И все равно, что она хранит их под подушкой и между страниц «Истории Хогварста», а иногда даже перечитывает. Все равно это лишь глупый Рон со своими глупыми, школьными записочками…

- Гермиона! Гермиона! – гриффиндорка очнулась от мысленных переживаний, обнаружив, что Тонкс тормошит ее за плечо и что они уже давно стоят на улице. В саду было необычайно красиво и совсем не холодно. Странно, потому что падал дивный, белый-белый снег, который ласково таял на носу пушистыми, большими снежинками. Гермиона едва удержалась от того, чтобы не попробовать их на вкус.

- Не холодно, – сказала она вслух.

- Ах, это, Молли пробовала заклинания из «Практического домашнего волшебства», там было что-то про локальные погодные условия, - прошептала Тонкс, улыбаясь.

Белый снег так дивно смотрелся в ее ярко-розовых, жвачных волосах, переливаясь под светом звезд, которые наблюдали за ними с высоты ночного неба.

А небо действительно было волшебное… Иногда Гермионе казалось, что нет ничего лучшего его ночного темно-синего простора с раскинувшейся мириадой светло-серебристых звезд. Ах, как было прекрасно стоять зимой, среди свежего воздуха и дивных, стремительно кружащихся вокруг серебристых снежинок, смотреть на глубокое ночное небо и совсем-совсем не ощущать холода. Только теплое, жаркое прикосновения руки Тонкс. Странной Тонкс с чудными ярко-розовыми волосами…

- Потрясающе, - Гермиона вытянула одну руку, наблюдая, как снежинки тают у нее на ладони, искрясь и переливаясь под светом луны.

Ох, какая же красивая ночь… И дивный, слегка дрожащий, серебристый свет месяца, который бежал под ногами, освещая дорогу и сад. Тихий, уснувший сад, такой празднично-торжественный, прекрасный сад с чуть-чуть примерзшими цветами и зелеными кустами, припорошенными пушистым снегом.

- Близнецы пускали сегодня фейерверки, видела? – спросила ее странная Тонкс, все еще не отпуская ладони.

Гриффиндорка отрицательно покачала головой и внезапно устремила свой взгляд к костру, который полыхал оранжевым пламенем недалеко от них.

- Да, это тоже они, проказники, - усмехнулась Нимфадора. – Завтра его уже не будет. Завтра вообще все будет по-другому.

Гермиона недоуменно посмотрела на внезапно погрустневшую подругу.

- Завтра ты снова станешь серьезной, будешь читать свои умные книги и ссориться с Роном. Завтра я буду улыбаться Ремусу и пить чай из большой кружки наслаждаться уютным, домашним теплом. Завтра ты уже не будешь удивленно глядеть на небо, и заворожено смотреть на снежинки, - прошептала аврор, склонив голову набок и чуть-чуть прикрыв глаза.

- Но завтра будет завтра, - внезапно прошептала Гермиона, почему-то расстроившись.

Воздух приятно обволакивал их фигуры, кружась в танце с самыми чудесными снежинками на свете, а луна тихо освещала маленькое пространство рядом, оставляя девушек в приятном полумраке, как будто не хотела беспокоить их.

- Ты так считаешь? – тихо проговорила Тонкс, следя взглядом за особенно красивой снежинкой, которая медленно плыла в воздухе, летая прямо над гермиониной головой, слегка касаясь каштановых кудрей.

Снежинка кружилась и вертелась, пока окончательно не опустилась на нос гриффиндорки, заставив ту тихо вскрикнуть от неожиданности.

- У тебя снежинка на носу, - зачем-то сказала Нимфадора и внезапно наклонившись, поцеловала девушку в нос, скрывая следы прикосновения зимней природы.

- Тепло, - хихикнула Гермиона и, поддавшись вперед, прикоснулась к губам Тонкс. Она ощутила вкус таявшего снега, малинового чая и почему-то немного горький, слегка непонятный вкус дыма. Дыма от костра, разожженного близнецами. И совсем-совсем отдаленно – вкус такого желанного, трепетного, нежно-белого счастья.

Легкий дымок костра вился вверх, устремляясь к широко-раскинувшемуся ночному небу, с ярко-серебристыми звездами и полной луной, и все вокруг было заполнено маленькими и большими, слегка прохладными и сладкими, пушистыми снежинками. Они кружились везде, танцуя с воздухом, и падали-падали на крышу дома, деревья, кусты и слегка примерзшие розы, на землю и двух девушек – одну с серьезными карими глазами и каштановыми кудрями, и другую, с немыслимыми, нереальными ярко-розовыми волосами – которые, обнявшись, целовались под огромным, темно-синим, ночным небом.

А завтра будет Рождество.