[fslash]

Название: Мы обе - феи
Автор: Lilly
Бета: И-Тиу
Пейринг: Луна Лавгуд/Нимфадора Тонкс
Жанр: роман
Рейтинг: PG
Саммари: В общем-то, просто история, посвященная и подаренная Тиу. На стихи Марины Цветаевой.
Дисклаймер: не мое.

Владенья наши царственно-богаты,
Их красоты не рассказать стиху:
В них ручейки, деревья, поле, скаты
И вишни прошлогодние во мху.

- Ты смотри, чудо как красиво!

- Ах, а птички-то как поют, слышишь?

- Постой, постой же! Чувствуешь? Свежескошенной травой пахнет… красиво, красиво-то как!

Луна все говорит и говорит – сумасшедшая. В ее волосы вплетены атласные ленточки смешного цыплячьего цвета, а в ушах сережки – большие одуванчики.

- А имя у тебя какое красивое-красивое… Нимфадора.

Она говорит это с блаженной улыбкой на губах, кружась, и ее длинные светлые волосы разметались по спине. «Вот странная девчонка», - думаешь ты, и на губах застывает легкая полуулыбка. А она все кружится и кружится, и смеется, и протягивает тонкие бледные руки к солнцу.

Это – ее мир.


Мы обе – феи, добрые соседки,
Владенья наши делит темный лес.
Лежим в траве и смотрим, как сквозь ветки,
Белеет облачко в выси небес.

- Все, привал, - Тонкс устало плюхнулась на землю.

Луна посмотрела на нее с какой-то странной смесью разочарования и, быть может, некоторого восхищения, а потом села рядом, пожевывая травинку. Они сидели минут пять в молчании, и слышно было только уханье филина, да шелест прошлогодней пожухлой травы на ветру.

Потом Луна тихонько произнесла:

- Сейчас дождь будет.

- С чего ты взяла? Небо чистое.

Луна опустила голову и прижала коленки к груди. Тонкс могла поклясться, что слышит учащенное биение ее сердца.

- Эй, все нормально? Потерпи чуть-чуть, совсем немного до портала осталось. Завтра днем будем на месте. А там с меня пирожное, договорились? – Тонкс фальшиво улыбнулась. Будто все хорошо. Ни черта. Все ужасно, и никто не знает, в какой сточной канаве все они сдохнут.

- Конечно, - ты кивнула. - Просто понимаешь, я не слишком люблю дождь…

Ее последние слова утонули в оглушительных раскатах грома.


Мы обе – феи, но большие (странно!)
Двух диких девочек лишь видят в нас.
Что ясно нам – для них совсем туманно:
Как и на все – на фею нужен глаз.

Луна все говорила и говорила, захлебываясь, путая строчки, крепко, словно клешнями сжимая твои тонкие запястья. Ты не слышала ее слов – ты слышала дождь, слышала взволнованные крики птиц, слышал раскаты грома вдали – только не ее. Это было как-то неправильно и глупо, слишком нелепо, слишком по-детски, слишком странно для тебя и слишком обыденно для нее.

У нее не было знаков препинания – сплошной текст, написанный мелким почерком на тонкой желтой бумаге. Ее мысли путались в разноцветный клубок, в витиеватый узор, в необъяснимую последовательность цифр и букв, когда нет смысла, но есть что-то большее – чувства, которые, кажется, словами описать невозможно, и в итоге получается сплошная путаница, игра, головоломка.

Ты хотела бы ее понять. Всем сердцем хотела. Потому что она – другая. Другая для других. И своя для тебя. Ты надеялась на это так чисто и искренне, ты так хотела тоже стать другой, такой же непонятной, такой же очаровательно прекрасной во всех этих глупостях… и ты понимала, что ты не похожа на нее. Ты – это что-то между ней и миром обычных людей. Ты тоже, фея, наверное, но у тебя больше нет крыльев, а может, и никогда не было. Может, все твое прошлое было только сном. А может… может, ты запуталась. Запуталась так сильно, как не путалась никогда раньше.


Нам хорошо. Пока еще в постели
Все старшие, и воздух летний свеж,
Бежим к себе. Деревья нам качели.
Беги, танцуй, сражайся, палки режь!..

- Ты меня слышишь? Эй, - твое горячее дыхание на шее Тонкс. Твои пальцы прижимаются к ее губам. Твои острые коленки упираются в ее бедро. – Нимфадора…

- Я же просила не называть меня так, - ее голос звучит глухо и чуть-чуть обиженно.

- Ты загрустила, а это ведь так нехорошо – грустить.

- Я знаю, Луна. - Она улыбается тебе. - Ты не замерзла?

- Чуть-чуть совсем, но это не в счет, сейчас ведь лето и книззлов не видно. А от них ух как холодно, ты знала?

- Нет, - она выглядит удивленной. Ты думаешь, что тут уж удивляться нечему. Это же книззлы. Они очень мохнатые и очень холодные, почти как варежки, заледеневшие после долгого катания на замерзшем пруду. Странно, что Нимфадора этого не знает. Ты ведь думала, что ей известно все-все на свете.

- А можно... - У тебя пересохло в горле, и голос дрожит. - А можно я тебя поцелую?

Нимфадора не выглядит ошарашенной. Она даже почему-то не краснеет. Она просто кивает, и в ее глазах какой-то непривычный, слишком яркий для ночного неба блеск.

Губы Тонкс сухие и пахнут вишней. Луна сначала думает, что это сладко, а потом ей становится грустно-грустно, и ведь, наверное, никто просто так не станет целовать Нимфадору, влюбленную в своего странного Люпина – всего в дырах и заплатках. И Луне хочется плакать. И она плачет, с трудом глотая слезы, и они соленые-соленые, а потом засыпает, крепко прижавшись к притихшей Тонкс.


Но день прошел, и снова феи – дети,
Которых ждут и шаг которых тих…
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?

- Просыпайся, феечка, слышишь, птички поют?

- Сейчас, минутку еще. - Луна сладко-сладко потягивается и закрывает теплыми ладошками глаза.

Ты думаешь, что любишь ее особенно сильно в эту минуту. И… и еще любишь рассвет, и птичек, и небо без единого облачка над головой. Ты любишь то, что не замечала раньше. Любишь те волшебные вещи, которым в твоей жизни в черно-белых тонах просто не было места. А теперь что-то изменилось. Что-то то ли сломалось, то ли перевернулось с ног на голову.

Ты не знаешь, хорошо это или плохо. Ты знаешь, что это есть. И ты будешь думать, как жить с этим знанием дальше.